2011 год

2010 ознаменовался многими победами и славными трудами прихода. Было по максимуму использовано летнее время, но и зимняя стужа, как мы видим, не стала непреодолимым препятствием для завершения того, что было запланировано. Новый купол с «золотым» крестом радовал глаз и согревал надеждой душу. Надеждой на новые свершения в деле восстановления храма. Разруха медленно, но неохотно отступала: слишком малы были силы тех, кто объявил ей беспощадную войну. Правопреемники власти, развалившей многие храмы нашей многострадальной Родины, как и раньше не желают до сего времени брать на себя бремя ответственности за содеянные злодеяния против Церкви. Двуглавый орел, олицетворявший прежде две ветви власти российской державы – духовную и светскую, теперь лишь лицемерно красуется на гербе нашей Родины, потерявшей истинную духовность, и всяческое устремление к прежнему благоразумному устроению общества, в котором Церковь не только была «отделена от государства», но являлась важнейшей движущей его силой. Святая Божия Церковь, являющаяся главным стержнем и наполнением жизни человека и общества в целом, была сметена как ненужный хлам, выведена из всех основных жизненных сфер, что выразилось в настоящее время в само определение статуса Церкви – «некоммерческая общественная организация». Что-то вроде клуба любителей пива! Чувствую, что такое утверждение может показаться кому-то неприемлемым, едва ли не крамольным. Действительно, если не вникать особо в состояние вещей, то  простому рядовому гражданину может со стороны показаться, что государство вполне благосклонно относится к Церкви: разрешает строить храмы, совершать богослужения, массовые крестные ходы, освещает в СМИ церковные праздники, приветствует присутствие священнослужителей в различных общественных структурах и т. д. На виду у всех золото и блеск городских кафедральных соборов, где на один такой храм приходится по 50, 100, а то и 300 тысяч населения! Для села этот показатель в десятки раз меньше. При этом «качественный» состав потенциальных попечителей храмов принципиально иной. В городах сосредоточены промышленность и финансы, «крутятся» огромные» деньги, много предприимчивых, обеспеченных людей. Что же на селе? Бабушки-колхозницы, престарелые пенсионеры и калеки – словом те, кому самим нужна помощь и поддержка государства. Мы же НА НИХ(!) возлагаем попечение и заботу о восстановлении порушенных храмов…. Здесь вполне бы подошло такое определение — «весовая категория». Для города и села она разнится даже не в разы – десятки раз! Вот откуда блеск и лепота городских храмов и нищета сельских.  Этот блеск, в-аккурат и ослепляет многих людей в  видении данной ситуации. Господь повелел нам трезво смотреть на вещи, а всякие дела  оценивать  по плодам их.  Реальную ситуацию как в обществе, так и Церкви можно увидеть именно в российской «глубинке», то есть – на селе. Здесь все, как на ладони: четко прослеживается попечение государства о людях и  Церкви. К примеру, нашей – «курьинской». Становится многое понятно. Все это печально, разумеется.  Однако — не к суду и поиску виновных весь этот разговор. Суд – не наше дело. В Свое время Господь Сам все справедливо рассудит, и каждому воздаст достойное по его делам. Будем оптимистичны. Размышления об исторических событиях и временах, в которых Церковь была многократно гонима, дают надежду на то, что Господь рано или поздно переменит Свой праведный гнев на милость, как это бывало не раз. Ну и нам, конечно, не стоит ждать, когда все устроится лучшим образом, а следует быть «живыми» участниками всех добрых перемен. Вернемся же к 2011 году.

Что же имел курьинский приход на начало года? Если смотреть по состоянию «наружности», то имелся не завершенный, не оштукатуренный фасад; с осени были выставлены «леса», но до самих работ «руки не дошли». Западная сторона, где находится вход в храм, представляла  печальное зрелище, люди по-прежнему ходили на службу через задний двор.  Ничего не изменилось и в плане внешней инфраструктуры: те же полуразрушенные сараи, кругом – ямы и бурьян, гнилой забор и деревянный  «едва живой» туалет.

Последнее фото наглядно показывает состояние наружных стен, и становится понятно, почему так трудно велись поиски тех, кто бы взялись за эту нелегкую работу. Многие, из приходящих специалистов, сразу категорично отказывались, честно ссылаясь на то, что никогда прежде подобное не приходилось делать. Другие  говорили, что данная работа из категории реставрационной, и должна соответственно оплачиваться. Совсем по другим расценкам….  Наконец удалось найти бригаду «шабашников», которых удалось кое-как уговорить начать работу. Ребята эти вначале довольно бойко взялись за те участки стены, более-менее сохранившиеся от осыпания кирпича, но когда пришла пора переходить к проблемным участкам стены, всерьез призадумались. Через три дня двое рабочих тихо сбежали, оставив своего бригадира одного. Но и его хватило ровно на один день. Целый месяц или даже больше он просто не подходил к телефону, наконец, все же удалось выйти с ним на контакт. До сих пор помню горечь осадка, оставшегося после этого разговора. Тот высокомерно-снисходительный тон, которым он повел разговор, выражал презрение к Церкви, пренебрежение ко мне лично; довершал его содержание, которое выражалось в том, что «я и за 20 тысяч это делать не буду!» Он представил ситуацию так, словно не его бригада «расписалась» в бессилии, а мы однозначно повинны в нашей бедственной ситуации!

   Забегая вперед скажу: впоследствии до меня дошло известие, что бригада эта целое лето не могла найти работы, несмотря на дефицит строителей в летний сезон, и в своих разговорах бригадир этот сожалел о том, что произошло в курьинской церкви…. Вот так.

     Наверное, следует отметить еще такое важное дело, с которого мы начали трудовую кампанию 2011 года. Нужно ли говорить о том, что храм не имел, да и не имеет по настоящий день (2019) никаких коммуникаций, то есть водопровода и канализации. И если без канализации  как-то еще можно обойтись, то без воды – никак. Решили эту задачу, пробурив скважину. Ранней весной, еще не сошел снег, приступили к этой работе:

 К счастью удалось сразу попасть на водную жилу и не пришлось сверлить других скважин. Целую неделю наш бессменный                                                                                                  Николай Андреевич прокачивал скважину от песка и грязи:

В целом, все завершилось весьма удачно, поскольку  глубина залегания воды оказалась не такой большой, порядка 20 метров, что позволило использовать простейший бытовой насос. Да и воды было достаточно для того, чтобы сутками без перерыва можно было качать воду.

В общем, в этой ситуации все мы усмотрели «перст Божий», что благоволил Церкви решить эту важную проблему.

Несмотря на вышеупомянутые проблемы с поиском рабочих, удалось, наконец, найти подходящую бригаду, ребята которой, «не загибая пальцев», спокойно и добросовестно в течение лета закончили отделку фасада и западной части храма.  Процесс поиска  по вышеупомянутым причинам затянулся на несколько месяцев, и только к середине лета открылась возможность полномасштабных работ. За наше терпение Бог послал сразу две строительные бригады: одна из осевших, уже «почти наших», вторая – «шабашники». Обе – таджики по составу. Не оставлялась  работа и по внутреннему благоустройству. Наши прихожанки за лето развели на окнах в храме много цветов, отчего он преобразился и стал походить на зимний сад. Это стало возможным при ежедневной топке огромного воздухогрейного котла, установленного в придел в 2009 году. Уже второй год, как стали регулярно топить Екатерининский предел, поддерживая в нем нормальные условия для трудов  и молитвы.

 
  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Все конечно радовались этим добрым переменам, которые были бы невозможны без участия нашего благодетеля Юры. Вечная ему память!

 

 

 

 

 

 

 

 

На фото рядом:  в неподдельной радости наш староста – Александр Анатольевич, ниже —  алтарник  Женя, за исполнением своего послушания (чистит кадило).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Хочется упомянуть и о других людях, что тесно были с нами в то время. И прежде всего того, кого сейчас с нами нет. Здесь на фото наша просфорница — Вера Игнатьевна Кобзева, она же повариха прихода той поры за своими трудами и во дворе храма:

Много теплых и добрых слов можно и нужно сказать об этом человеке. Но главное, —  она никогда не страшилась давать отпор врагам и богохульникам, решительно пресекая, где-бы ни встретила  всякие худые толки и сплетни в адрес батюшки и Церкви. Истинный, верный воин Христов! Вечная тебе память, Вера!

_____________

         Эти две бригады, работающие со средины лета, открыли возможность вести работы сразу по нескольким направлениям. Бригаду «шабашников» мы использовали для внешнего благоустройства, тогда как бригада «наших» строителей занималась ответственным делом – отделкой фасада. Предстояла еще такая задача: заново воссоздать крыльцо главного входа – иначе говоря, церковную паперть. Как это сделать, никто не имел ни малейшего представления; ведь мы не имели никаких документов или изображений храма до его развала. Пришлось пустить вход всю творческую силу фантазии, и в результате мы со старостой определились с  простым и доступным для воплощения вариантом. Размеры новой паперти оказались значительно больше прежней, границы которой угадывались по останкам и расположению старинных гранитных плит-ступеней. Но это было даже хорошо, ибо давало простор.

Здесь на фото наш Николай Андреевич сколачивает временный деревянный настил, поскольку за все время наших трудов храм ни на один день не закрывался для посещения. Конечно,  это тормозило работу и создавало известные неудобства, но иначе было нельзя – служба не должна пресекаться.

На фото виден фундамент, подготовленный для строительства новой паперти. На нем впоследствии встанут ее боковые стены.

Основная бригада «из наших», закончив дела на южном фасаде, переместилась на западную сторону храма и начала здесь штукатурные работы.

Вот что получилось в результате:

Конечно, для экономии времени можно было бы не отвлекаться на отделку тонких элементов декора, но храм должен был сохранить максимально возможно прежний облик, а для этого нужно было положить много времени, трудов и средств. Мы понимали, что южный фасад – «лицо» Храма, который строится не на год, и не на два.

В середине июля «шабашникам» была поставлена задача: построить капитальный забор в продолжение южной стены храма. Как выяснилось, «бригада» эта не имела ни малейшего представления, как выполнить элементарные расчеты и сделать разметку на местности. Что они хорошо умели делать, — так это копать землю, мешать бетон, и частенько спорить с отцом Настоятелем, то бишь – со мной. Пришлось все посчитать и разметить самому, после чего довольные таджики дружно «вступили в бой».

Я запечатлел для истории лица этих людей, строящих курьинскую церковь. Общение с ними выявило, что они весьма далеки от «своего Аллаха», от Ислама,  и вообще, от всякой веры, кроме веры в себя, да звонкую монету…. Тем не менее, все они у себя на родине – отцы семейств, имеющие любимых жен и каждый по нескольку деток.  Ради  близких  им людей каждый год оставляли они свои дома, отправляясь в чужую страну на заработки. И жертва эта (а это, друзья мои, — жертва!) несомненно,  была продиктована Любовью, превыше которой на свете нет ничего! И что бы мне ни говорили некоторые «благочестивые» православные, что «ведь нехорошо иноверцам строить наши храмы», я всегда и везде буду давать отпор этим «верным» чадам Божьим: А ГДЕ ТОГДА ВЫ, – ПРАВОСЛАВНЫЕ? Что же, сами-то не хотите исполнить свой долг и  привести в порядок ВАШИ святыни? Где дела ваши?! Где ваша Вера…?!  И что ни говори, в душе каждого человека, любого вероисповедания, найдется лучик света, и хоть немного, — Любви, которую всем  нам доверено сохранить и преумножить, как достояние грядущего вечного Бытия…! Но мы несколько уклонились от темы.

Через неделю стройка забора выглядела уже как-то так:

Еще через неделю были уже поставлены столбы и приварены поперечины забора.

За нашими «друзьями» из солнечного Таджикистана требовался постоянный присмотр, поскольку у них такие понятия, как скорость работы и качество, — не всегда «дружат». Приходилось частенько «тыкать носом» их бригадира, который получив очередную «тычку», при этом чуть нахально ухмыляясь своим «золотым» ртом, все время твердил как попугай:

— Да что ты, хозяин?! Все нормально будет!

Наш «Дядя Коля» за проверкой.

Все это, конечно, огорчало, не выбора не было: никто из православных не пришел и не предложил: «Давайте, я это сделаю». Приходилось терпеть этот «таджикстрой».

      Согласно нашему плану предполагалось переустроить в этот же год и вход в храм. То есть изменить «человекопоток» с «черного хода» на «парадный». Совсем было «негоже», видя, как верующие словно  украдкой идут в Храм на службу. Не те сейчас уже времена. Приход человека к Богу – дело открытое и даже торжественное. Потому следовало перенести главный вход на южную сторону – улицу «Советская», по которой и проходило основное движение мимо храма. Так было правильнее. Но для этого пришлось решить несколько дополнительных и непростых для прихода задач. Во-первых, нужна была автостоянка. Люди сейчас пешком не ходят, если только не живут совсем рядом. (Кстати, стоит заметить: те, которые живут рядом – в храм, как раз и не ходят…. Ну, да ладно.) Если кратко обозначить проблему, она была в том, что в свое время у стен храма было выбрано много грунта. Церковный холм попросту срыли, обнажив при этом глинистые пласты. По большому счету, требовалось вернуть все в исходное состояние, чтобы гарантированно сохранить храм от проседания его фундамента и разрушения. Но для этого пришлось бы завезти сотни «КАМАЗов» с землей, что было из области фантастики, поскольку совершенно неподъемно для церковного бюджета. С другой стороны, возводить стоянку на глине, значило получить  впоследствии в храме постоянное грязное месиво. Пришлось потратить значительную сумму из благотворительных средств на засыпку территории гравием. Всего около 100 тонн крупного и мелкого щебня нашло свое место на пустыре перед храмом. Эта работа пришлась на начало августа-месяца.

Здесь на фото самый первый грузовик со щебенкой. Это случилось 15 августа 2011 года – вот такая припомнилась дата. Вначале укладывался гравий крупной фракции и после того как он был вдавлен в глину, уже насыпался более мелкий, по которому можно было ходить и ездить.

Была еще проблема в том, что горизонтальный уровень стоянки и храма разнился в несколько метров. От этого возникал далеко не плавный, а довольно приличный уклон, который надлежало выровнять и сделать удобным для пешего подъема.

Нужно было где-то взять довольно много грунта, чтобы выровнять дорожку от стоянки до входной калитки. Напротив входа в храм оставался к тому времени старый дровяной сарай. Он уже не представлял собой никакой ценности, поскольку падал и, скорее, представлял опасность для людей.

Было принято решение сарай сломать, а грунт под ним использовать для отсыпки дорожки. Что и было сделано вскоре. Высвободившуюся после постройки капитального забора бригаду таджиков решили использовать для дальнейшего благоустройства.

Все деревянные заборы, бывшие вокруг храма, доставшиеся от совхоза в наследство,  благополучно к тому времени пали, и следовало хоть как-то  оградить со стороны двора храмовую территорию. Решено было на  этом этапе чуть сэкономить, поскольку никакого решающего значения эта изгородь собой не представляла. Для ее постройки не заморачиваясь использовали обычные доски и «популярную» сетку «рабицу». С этой задачей «шабашная»  бригада  справились «на ура», — буквально за один день. Кроме того, совсем пришел в упадок уличный туалет, который находился довольно близко от храма и своим плачевным видом портил всю картину. Пришлось его сломать. Взамен его был построен также деревянный, но уже двухместный.

Возведение «тылового» забора.

Пока на территории храма происходили все эти движения, за пределами ее, в стенах местной кузницы изготавливалась изящная  декоративная калитка для нового забора. Данная тема была весьма актуальна и долго прорабатывалась, пока наконец не вызрело решение изготовить легкую и ажурную, кованную конструкцию, которая идеально подходила бы для решения этой задачи.

Местные кузнецы подобрали несколько эскизов возможных вариантов калитки, из которых и был выбран один для  исполнения.

                                       Здесь: бригада кузнецов около своего изделия.

В этих трудах незаметно пролетел август-месяц. Сентябрь 2011 года ознаменовался приездом на Каменскую кафедру нового Владыки Серафима. А еще — страшной трагедий, случившейся в далекой Америке: атакой террористов на Нью-Йоркские башни. Мы же, живущие очень далеко, от этих мест, заканчивали в это время наши сезонные труды. Был завершен капитальный забор, причем не все этапы его строительства выполнили таджики. В чем-то поучаствовали и наши прихожане. К примеру: мы своими силами напилили штакетник и прибили его на место. Покраску также выполнили самостоятельно. Новый туалет – дело рук Николая Андреевича. Поучаствовали в этом  староста Рыбаков А.А. и Сережа Кобзев – сын Веры. Хочу особо отметить еще одного человека, участника этих трудов – Александра Быкова.

Бывший железнодорожник, тяжело больной человек, живший по соседству  со мной, —  он вскоре умер от рака. Будучи смертельно больным, этот человек все же нашел возможность потрудиться в храме…. Вечная ему память!

Завершая повествование о делах 2011 года, хотелось бы с благодарностью отметить тихие, малоприметные в своей повседневности труды наших прихожан: всех вместе взятых и некоторых в отдельности. Здесь на фото эти люди:

Сережа Кобзев.

Староста Рыбаков А.А (с внучкой).

Мы со старостой.

Наш «Дядя Коля» (Анкудинов Н.А).

Предваряя возможные укоры в моей нескромности со стороны кого-либо, типа: «вот батюшка и себя не забыл», отвечу так: « Некоторые, возможно, спросят: а где же ваш батюшка все это время был? Неужели, все это происходило без него?» Вот это —  для них. Ну, и конечно, всем, думаю, понятна еще и такая вещь: фотограф  всегда за кадром.

Сейчас, когда вспоминаю те времена, задаю себе вопрос: Что было для меня самым трудным тогда? Что было такого, что постоянно бы давало знать о себе? Отчего было беспокойно и больно на душе? Какие произошли перемены с тех пор, и были ли они?

Я бы ответил так: иметь в себе постоянное, гнетущее чувство разочарования в людях. Не тех, конечно, что были рядом с нами, а иных прочих. Тех, кто жили и трудились с нами в одном селе, двигались мимо, равнодушно наблюдая за тем, как упорно вставал из руин, разрушенный их предками храм. Радовался ли кто из них, наблюдая за тем, что делалось, в общем-то, для них и ради них? Возможно, да. Но чисто внешне, не увидел я особой радости среди «курьинцев», погруженных в свои повседневные хлопоты. Оттого и у меня не было особой радости, кроме чувства долга и надежды на то, что со временем все переменится к лучшему.

 

 

 

 

 

 

 

Следующая серия фотографий показывает нам состояние дел на 19 сентября. Как видим из фото, основные площади фасада были уже оштукатурены, но вот с элементами декора было не все благополучно. Таджики, «набившие руку» на отделке ровных площадей, пасовали, когда встречали что-либо сложнее, чем ровная стена. Был на примете штукатур, который был знаком с техникой реставрации подобных элементов. Он был занят на другом объекте, и мы ждали его.

Разумеется, встал вопрос о соответствующей оплате его трудов, но Юра все эти моменты снова взял на себя, и в итоге работник этот у нас появился и завершил начатое. Здесь мы видим огромные кучи земли рядом с храмом – откуда они? Я не упомянул в своем рассказе о довольно большой по масштабу работе: изготовление «отмостки» возле стены храма. Она была нужна не только как декоративный элемент, но имела и чисто практическое значение: сохраняла стену от воды, грязи и преждевременного разрушения. Поручили эту работу молодому работнику из «наших» – Диме Рыбакову. Дима – сын нашего старосты, никогда не был прихожанином храма. На службах он не появлялся и жил обычной мирской жизнью.  Дима на тот момент возымел желание подзаработать денежку; я был не против, поскольку найти желающих выполнить безвозмездно эту работу не представлялось возможным. Нужно заметить, что за полтора  века от момента постройки, храм «врос» в землю на 30-40 см. Следовало удалить этот культурный слой, чтобы вернуть по возможности храм к его первоначальному уровню. А это – кубометры  грунта. Частично земля эта пригодилась для отсыпки дорожки, ведущей к стоянке. Словом – ситуация была обычная и уже привычная: одна работа автоматически «притягивала за уши» другую. В течение лета с некоторыми перерывами работа эта была завершена. Теплая осень позволила нам произвести также окраску обновленных стен, и сейчас уже мало кто вспомнит, как ужасно выглядел храм с южной и западной его сторон. Вот фото, сделанные в начале зимы:

 

 

 

 

 

 

 

 

Так закончил свои дела далекий уже 2011 год.

Просмотры (1448)